Огненный цветок - Страница 2

Ну что за идиотка?! Зачем надо было удирать из машины?

Дойдя до угла, Дженни оглянулась, дабы удостовериться в том, что Бертолд неотрывно смотрит ей вслед.

Красного «форда» на месте не было. Чья-то собачка бежала от газетного киоска к магазину.

Бертолд Гринвуд давно уехал.

1

Майское утро выдалось на редкость прохладным. Солнце окрасило в бледно-розовый цвет стены двухэтажного дома в пригороде Линневорда. Солнечные блики плясали на первых нежных листьях, которые выпустила старая яблоня. Ее раскидистые ветви словно застыли в ожидании дневного тепла.

Широкие окна дома плотно закрывали жалюзи.

Бертолд Гринвуд в махровом халате с чередующимися серыми и голубыми полосками вышел из ванной. Он только что принял душ, побрился, его волосы и брови еще были слегка влажными...

Мужчина поднял жалюзи, и чистое сияние майского утра наполнило комнату, осветив кресла, шкафы с книгами, несколько домашних растений в больших вазонах, стоящих на полу. В двух картонных коробках пестрели груды видавших виды игрушек: компания целлулоидных кукол в платьях и без, плюшевые представители некоторых видов фауны с оторванными ушами и хвостами и, кроме того, мячи, прыгалки, детские аптечки, машинки, коляски...

Бертолд Гринвуд приоткрыл створку окна — свежий воздух ворвался в комнату. За спиной тот час распахнулась дверь.

— Папа!

— Папочка!

В комнату вбежали дочери — Стефани и Вивиан. В обликах девчонок, особенно в выражениях их лиц, было что-то невероятно трогательное и нежное.

Наперебой поприветствовав его, они с двух сторон повисли у него на локтях. Отец покружил и поставил их, визжащих, на пол, строго спросив при этом:

— Умывались?

Утвердительный ответ прозвучал дружно, в два голоса, и сопровождался кивками.

— Зубы чистили?

Отрицательный ответ после недолгой заминки прозвучал весело и вразнобой, сопровождаемый мотаньем голов из стороны в сторону.

— Тогда быстро в ванную! Кто зубы не чистит, с тем Хозяин дома не дружит.

«Хозяином дома» в их семье величали того, кто был невидим, неслышим, но всемогущ! Конечно это всего лишь игра... Бертолд придумал ее в тот год, когда умерла его жена Барбара, мать девочек. После той страшной потери дочери боялись оставаться без него дома, плакали, когда отец уезжал на работу, поручая их заботам то одной, то другой няни, нанимаемых через фирму «Уход за детьми и прочие услуги».

Положение спасла соседка, миссис Вирджиния Морисон. Она была надежным человеком, хорошей домохозяйкой и, самое главное, имела доброе сердце. Своих сыновей она уже вырастила, но не растратила нежность и любовь к детям.

После того как Барбары не стало, появлявшиеся в доме молодые няни только лишний раз напоминали детям об отсутствии матери. Все складывалось просто ужасно. И тут как-то раз воскресным днем миссис Морисон решила зайти к Гринвудам в гости.

— Привет, Бертолд, — сказала она. — Я хочу попросить тебя об одном одолжении.

— Всегда рад помочь, — улыбнулся тот, правда, улыбка у него получилась печальной. Мысли об умершей жене постоянно мучили его.

— Я обожаю детей, — сказала Вирджиния. — Есть у меня такой пунктик. Поговорить с ними люблю, погулять, накормить их, по головкам погладить... Ну и все остальное, понимаешь? Мне хорошо с малышами, а им со мной. Короче, хочешь, я буду вместо няни у твоих красавиц? Это и есть то одолжение, которое ты можешь мне сделать.

— Спасибо, миссис Морисон, но... — только и смог поначалу произнести растроганный до слез Бертолд.

— Понимаешь, мои сыновья теперь взрослые, уехали учиться... А я скучаю одна. И, если хочешь знать, иногда украдкой любуюсь на твоих девчонок, — быстро начала объяснять миссис Морисон.

Она стояла перед ним — уютная, полная, добрая женщина пятидесяти восьми лет, у нее даже лоб вспотел из-за опасения услышать вежливый отказ. Мол, нет, Вирджиния! Конечно, спасибо за предложение, но я уж как-нибудь сам...

Но Бертолд подошел к соседке, взял ее за руки и проникновенно сказал:

— Спасибо, дорогая! Конечно же я согласен.

Какое счастье было написано на лице Вирджинии в следующее мгновение! Святое человеческое правило взаимопомощи отныне сделало ближе этих двух людей...

Побежали один за другим дни. Теперь миссис Морисон каждое утро появлялась на пороге их дома в ту самую минуту, когда Бертолд Гринвуд собирался уезжать на работу.

За руль машины он садился с легким сердцем: девочки оставались под надежным присмотром. И приглядывал за ними не случайный человек, а женщина, которую он знал много лет и искренне уважал.

Но, если честно, далеко не все шло так уж идеально. Стефани и Вивиан никак не оттаивали, без него они были грустны, смеялись мало и оживали лишь тогда, когда Бертолд, измотанный заботами трудового дня, возвращался домой.

Миссис Морисон искренне расстраивалась и твердила, виновато опуская глаза:

— Бертолд, я так за ними ухаживаю, так стараюсь! Сегодня, например, мы ездили в Ботанический сад, потом ходили в супермаркет покупать пирожные с розочками из сливок... А девочки, вернувшись домой, все равно украдкой плачут, когда я вожусь в кухне. Ну как им помочь?

Сердце Бертолда Гринвуда ныло, когда ему приходилось слышать подобные печальные отчеты. Что он-то мог поделать? Вернуть дорогую Барбару с того света? Оживить? На такие чудеса не способен пока никто в этом мире. Оставалось лишь беречь память о ней и терпеть сердечную боль. А что делать дочкам?.. Он надеялся, что со временем образ матери станет для них лучезарным воспоминанием, символом нежности, любви и преданности, и острая тоска по ней отпустит их неготовые к столь тяжким испытаниям детские сердца.