Огненный цветок - Страница 11

Не раз она пыталась говорить с ним об этом, но муж уклонялся, отвечая, мол, разве мало, что я люблю тебя и как жену, и как ребенка? Но когда однажды Джен заявила, что решила обследоваться по поводу бесплодия, поскольку, видимо, сама виновата в том, что никак не беременеет, Норберт признался:

— Прости меня, дорогая. Я трус. Не смог тебе сказать этого перед свадьбой, потому что не хотел тебя потерять. Это мне не дано иметь детей.

— Почему? — чуть не зарыдала в голос Дженифер. — Что такое могло с тобой случиться и когда?

— Обычная вещь. В молодости я служил на подводной лодке. Из-за технической неисправности весь наш экипаж получил довольно высокую дозу облучения. Лодка-то была атомной. Одни мои товарищи умерли, другие стали инвалидами, третьи живут, работают, как и я, но навсегда остались бездетными. Прости меня.

Дженифер заплакала, почувствовав себя обманутой и обездоленной. Лопух сел у ее ног и, положив морду на колени молодой хозяйки, начал жалобно поскуливать. Надо же, он тоже переживает, верный пес! — подумала она, вытирая слезы.

— Послушай, не стоит так убиваться, — глухо проговорил Норберт Стоун. — Давай решим эту проблему раз и навсегда, усыновив ребенка. Я не могу видеть, как ты расстраиваешься.

Но Дженифер, перестав плакать и взглянув на мужа, не смогла согласиться с ним. На усыновление надо решиться, а она еще не была готова к этому шагу, предложение Норберта явилось для нее полной неожиданностью.

А может, она просто трусила?

Отношения между супругами остались прежними. В кругу друзей они появлялись вместе, были все так же веселы, демонстрируя нерушимость своего союза. Все так же Норберт давал ей советы по поводу ее статей и не раз подсказывал новые темы...

Как и прежде они занимались любовью, были нежны друг с другом. Однако оба чувствовали, что отношения их несколько подвяли, что-то ушло из них, и это исчезнувшее казалось невозвратимым.

Дженифер уговаривала себя, мол, все так и должно быть, время идет, чувства трансформируются. Нельзя же все время пылать, мечтать, на что-то там надеяться.

Спустя несколько месяцев после их откровенного разговора Норберт Стоун оказался в другом штате, где он должен был руководить студенческой практикой. Будущие биологи изучали жизнь енотов в естественных условиях.

Через неделю после начала летних занятий к передвижному научному городку — зеленым фургончикам — приехал шериф с помощником и предупредил:

— Будьте осторожны, в наших лесах появились бешеные лисицы. Если они кого-либо укусят, следует сразу же сообщить медикам, принять меры. Смерть от бешенства в наших краях не новость.

И надо же такому было случиться, страшно глупая история — именно профессора Стоуна укусила бешеная лисица. Она выскочила из кустов в то время, когда он шел от реки к передвижному городку, и ни с того ни с сего вцепилась ему в лодыжку... Откуда она взялась? Зачем крутилась возле лагеря? Чуяла запах еды, или жуткая болезнь гнала ее совершить черное дело?

Почему профессор сразу не обратился к врачам? Почему не попросил шофера экспедиции срочно отвести себя в ближайший городок, чтобы получить необходимую медицинскую помощь?

Видимо, как и большинство мужчин, он надеялся, что именно ему, сильному, волевому, опытному человеку, повезет, что беда обойдет его стороной. Да и врачей Норберт Стоун не очень-то жаловал...

Итог его молчания оказался трагичным. Профессор Стоун заболел бешенством и через несколько дней после укуса скончался.

Так Дженифер осталась одна, стала вдовой.

Несколько раз в году она посещала кладбище, где покоился прах ее мужа, стояла над белой могильной плитой и размышляла о том, какой несправедливой бывает жизнь. Норберт, обращалась она к нему мысленно, мы были с тобой счастливы? А, Норберт, ответь!

Конечно, мертвые не умеют разговаривать, и Дженифер задавала вопросы, по сути дела, самой себе. Ветерок трогал шелковую траву, окаймлявшую могилу, в ветвях деревьев беззаботно пели птицы.

Профессорский пес умер через полгода после смерти хозяина. Лопух тосковал по-настоящему, сердце его не выдержало, и однажды Дженифер нашла собаку мертвой в гостиной у кресла, в котором вечерами любил посидеть Норберт.

Но жизнь не останавливалась. Молодая женщина продолжала работать в линневордской газете, писала статьи, пользовавшиеся популярностью у читателей. Однако прежнее спокойствие покинуло ее, она опять была в ожидании новых поворотов своей судьбы. Мечта иметь мужа и детей по-прежнему оставалась для нее самой заветной.

3

Итак, на другой день после случайной встречи с Бертолдом Гринвудом и довольно долгих утренних размышлений на этот счет Дженифер примчалась на работу в такси. Об опоздании не могло быть и речи. Главный редактор Том Гопкинс иногда бывал не в настроении и мог, как говорили между собой журналисты, погонять по углам кого угодно, даже «золотое перо», Дэвида Ливерпуля.

Частенько мистер Гопкинс давал сотрудникам совершенно неожиданные задания, требовал почти мгновенного их исполнения и очень тонко умел намекнуть, что того, кто не сможет этого сделать, ждет прощание с редакцией, то есть элементарное увольнение.

Сотрудники к подобному поведению шефа привыкли и, надо сказать, были настроены по-деловому. Платили в линневордской газете неплохо, а кому хотелось в одночасье потерять денежное место?

В коридоре редакции с Дженифер столкнулась Магги Крафт из отдела новостей и знакомств. Этот отдел был самым «горячим» в газете. Чаще всего именно его сотрудников приглашали к мистеру Гопкинсу, чаще других они мчались на срочные задания. То семья Моррисов вовремя не вернулась в Линневорд из поездки в Европу, и их кролик, оставленный в гостинице для домашних животных, отказался принимать пищу. То у некой миссис Браун сбежал ручной крокодил, живший в домашнем бассейне. То среди ноября в саду офтальмологов Смитов зацвела старая яблоня... Обо всех этих мелких и не очень событиях должны были писать коллеги Магги Крафт.